Эти строки предваряют публикуемые ниже два письма, адресованные Г. К. Орджоникидзе, в фонде которого и обнаружены в РГА-СПИ (бывший Центральный партийный архив ИМЭЛ при ЦК КПСС). Они были написаны сравнительно молодым председателем Совета народных комиссаров ССР Абхазии Н. А. Лакоба: одно в декабре 1922 года, а второе – в январе 1923 года, когда Орджоникидзе, руководитель Заккрайкома, говоря словами В. И. Ленина, «был властью по отношению ко всем остальным гражданам на Кавказе» [1]. Доступ к этим письмам стал возможным в постсоветский период.

Слова, вынесенные в заголовок данной публикации, взяты из первого из них. Поскольку это важно по существу, уточним: строго определенная дата написания первого из этих писем – 13 декабря 1922 года и определена она временем проведения «1-го Всезакавказского Съезда Советов». Лакоба написал его на листках, вырванных из своего делегатского блокнота, оформленного логотипами этого съезда. К тому же из содержания письма видно: в момент его написания съезд все еще продолжал работу. При этом напомним о том, что 12 марта 1922 г. в Тбилиси конференция представителей ЦИК Азербайджанской ССР, ЦИК Армянской ССР и ЦИК Грузинской ССР утвердила договор о создании Федеративного Союза Социалистических Советских Республик Закавказья (ФСССРЗ). 13 декабря 1922 года 1-й Закавказский съезд Советов (Баку) преобразовал ФСССРЗ в Закавказскую Социалистическую Федеративную Советскую Республику (ЗСФСР) при сохранении самостоятельности входивших в нее республик. Съезд утвердил Конституцию ЗСФСР, образовал Закавказский ЦИК и правительство – Совет народных комиссаров ЗСФСР [2].

Как известно, Абхазия была объединена с Грузией военно-политическим и финансово-экономическим «союзом» помимо воли абхазского народа и советского руководства республики. Но непосредственной причиной, побудившей Нестора Лакоба написать эти письма, послужила неудовлетворенность абхазской стороны еще и тем, что статус, предоставленный Абхазии по грузино-абхазскому договору от 16 декабря 1921 года, делал ее финансово-экономическое положение ущербным. В связи с тем, что в ту пору бюджетные потребности самой Грузии решались на федеративном (Закавказском) уровне, Лакоба и его коллеги сочли, что по вопросам бюджетного финансирования и Абхазия должна быть подчинена СНК ЗСФСР. Поэтому Лакоба в письме просил Орджоникидзе, чтобы тот дал согласие на внесение абхазской стороной предложения в конституционную комиссию о включении соответствующей записи в Конституцию ЗСФСР, извещая при этом его о том, что «абхазская делегация единодушна в этом вопросе». Это письмо было составлено и могло быть передано Орджоникидзе в Баку, где открылся и, как было отмечено, продолжал работу упомянутый 1-й Всезакавказский съезд Советов, делегатом которого Орджоникидзе не мог не быть, и несет на себе отпечаток того, что составлялось в спешке, в явно цейтнотных, неблагоприятных условиях.

Письмо содержит напоминание адресату о том, что Абхазия оказалась вместе с Грузией в результате того, что Заккрайкомом в присутствии Сталина ей, по существу, в ультимативной форме была навязана дилемма: или в составе РСФСР в качестве автономной области, или с Грузией – «союзной» с ней республикой. Здесь важно подчеркнуть: категорически не приемлемую для абхазов «область» предложили им именно потому, что Председатель Ревкома Абхазии Е. А. Эшба в разговоре по прямому проводу с Серго Орджоникидзе настаивал: «Данный момент требует объявления самостоятельной республики и только в крайнем случае – автономной республики, входящей непосредственно в Российскую Федерацию, но ни в коем случае – в Советскую Грузию» [3].

В письме была информация и о том, как Грузия стала поступать с Абхазией, добившись «союза» с ней: «Нашим бюджетом Грузия не интересовалась, в этом отношении нам сказали: «Ни одной копейки не дадим, спасайтесь, живите, как умеете». Письмо содержит и вовсе крамольные с грузинских позиций мысли. Так, заявив вначале о том, что «условия абхазской жизни совершенно говорят за то, что Абхазия тесно должна быть связана с Закавказской Федерацией и непосредственно подчиняться федеративному (то есть Закавказскому. – Г. К.) СНК», он сказал еще круче: «Иное решение вопроса практически, по нашему убеждению, ничего толком не даст. При новой Федеральной Конституции Абхазию связывать с Грузией не приходится хотя бы потому, что сама Грузия со всеми пресловутыми атрибутами «независимости» отходит в архив». Дальше – больше: «А также принимая во внимание, что в Абхазии государственным языком является русский язык, а 75% населения составляют абхазы, русские, армяне, греки, эстонцы и т.д. – незначительный процент приходится только на мингрельцев (большинство из которых тогда грузинским языком еще не владело, что можно показать предметно. – Г. К.) Зугдидского и Ново-Сенакского уездов (Мингрелии. – Г. К.), – приходится констатировать, что особых признаков, по которым надо было бы Абхазию рассматривать как составную часть Грузии, нет».

Эта последняя запись с предельной ясностью показывает: руководство Абхазии, разделяя настроения, царившие на I Съезде Советов Абхазии в феврале 1922 года, когда обсуждался грузино-абхазский договор от 16 декабря 1921 года, идею полноправного членства своей страны в ЗСФСР не отвергло. В этом убеждает и то, что в Конституции ССР Абхазии, принятой позже, в 1925 году, Абхазия была объявлена суверенным государством, власть в котором ограничивается только Конституцией ЗСФСР и Конституцией СССР. Все это, вместе взятое, свидетельствует, что на I Съезде Советов Абхазии, оппонируя абхазам – делегатам съезда, выступавшим против союза Абхазии с Грузией, ратуя за вхождение Абхазии в ЗСФСР напрямую, Лакоба лишь выполнял навязанную ему жесткую партийную директиву. Напомним, что в 1925 году, когда принималась Конституция ССР Абхазии, Е. А. Эшба, в 1921 году в качестве председателя Ревкома Абхазии ставшего инициатором и движителем постановки вопроса о независимости Абхазии, уже давно не было не только в Абхазии, но и нигде в Закавказье. Из этого следует, что принятие упомянутой конституции было осуществлено если даже не по инициативе самого Лакоба, то безусловно при его решающей поддержке явочным порядком – без ведома и согласия ЦК КП Грузии и Заккрайкома ВКП(б).

Датой составления второго письма в нем самом указано «29/I», то есть 29 января 1923 года, что подтверждается хотя бы такими деталями: в нем говорится о ЗакЦИКе, ЗакСНК, образованных упомянутым выше краевым съездом Советов; в нем говорится также об одном конкретном постановлении Союзного Совета ЗакЦИКа, функционирующего уже более полутора месяцев. Это второе письмо было составлено в Сухуме и отправлено адресату в Тифлис с нарочным – с наркомом финансов Абхазии Дмитрием Алания – и посвящено тому же вопросу, что и первое (и это тоже подтверждает версию, касающуюся даты его составления), – к чьему ведению желательно было бы отнести бюджетное финансирование Абхазии: Минфина Грузии или ЗакМинфина.

Особо нужно сказать об упомянутом в этом письме постановлении Союзного Совета ЗакЦИКа, поскольку запись, сделанная в нем относительно бюджетного финансирования Абхазии, и послужила поводом для его написания. Процитировав эту запись – «подтвердить, что бюджет Абхазии включается в бюджет Грузии», Н. Лакоба счел уместным сразу же ее кратко, но язвительно прокомментировать: «Прямо-таки комично». Сообщив далее о другой записи в постановлении – «Грузия обязывается снабжать Абхазию своевременно деньгами», – Лакоба показывает, что сделать этого самостоятельно Грузия не в состоянии. Настаивая на том, чтобы бюджетное финансирование Абхазии осуществлялось бы напрямую Минфином ЗСФСР, Лакоба ссылался как на уже сложившуюся практику фактического финансирования и Абхазии, и Грузии в течение всего времени, прошедшего со времени их советизации, из средств, спускавшихся для финансирования всего Закавказья (в том числе и в период уже более чем восьмимесячного функционирования Закавказской Федерации еще с названием ФСССРЗ), так и на отсутствие у Грузии своих собственных ресурсов для финансирования не только Абхазии, но и самой себя: «Дело в том, что Абхазия никогда не включалась в бюджет Грузии»; «сама Грузия снабжается ЗакНКФ, и она не имеет собственной эмиссии (и слава Богу!)».

Заметив, что «Контроль ЗакНКФ над Бибинейшвили (наркомфин Грузии. – Г . К.), чтобы он аккуратно снабжал Абхазию деньгами, – все это хорошие вещи, но практически ни к чему не приводящие», – Лакоба перечислил сложности, питающие его пессимизм: «Объединенные наркоматы в закавказском масштабе сметы будут представлять уж никоим образом не через Бибинейшвили, а наркоматы, которые остаются «самостоятельными», как например: НКЗем, НКПрос, НКВД, НКСобес, НКЮст – не могут быть объединены в грузинском масштабе. Тут мешает разность языка, в Абхазии – русский, а в Грузии грузинский; мы проводим декреты ВЦИКа о трудовом землепользовании, а в Грузии его пока не собираются проводить; НКСобес у нас может ликвидироваться, а там не известно, что с ним будет; НКЮст наш давно руководствуется декретами СНК РСФСР; у нашего НКВД свои опять таки особенности». Констатировав далее, что «до сих пор фактически практически в деле объединения с Грузией далеко не пошли», дал этому следующее объяснение: «Не потому, что мы противились, а потому, главным, что вышеприведенные особенности мешали этому делу. К этому было добавлено еще: «Даже при меньшевиках, несмотря на националистический нажим последних на Абхазию, никаких успехов в этом направлении (объединения Абхазии с Грузией. – Г. К.) не [было] достигнуто».

Следующие рассуждения Лакоба наводят на мысль, что к этому времени, дабы у лидеров Абхазии отбить охоту активно отстаивать интересы своей страны, ее народа, в ЦК КП Грузии уже взяли на вооружение жупел изобретенного там же абхазского национализма. Сказав о несостоятельности угрозы несуществующего абхазского национализма, он писал: «Если все это так, то почему абхазский вопрос (мелочный в конце концов) должен быть вечно запутанным. Мы не возражаем и не смеем возражать Вам, Серго, когда Вы говорите: "Пока что именуйтесь и будьте с Грузией" – мы будем называться чем угодно и на все, куда Вы нас позовете, мы пойдем, если это надо для пользы проводимой политики в Закавказье. Но подстегивать Абхазию к Грузии так же, как Аджарию и Юго-Осетию, так четко, так выпукло, как это т. Элиава подчеркивает в постановлении Союзного Совета, по-моему, нецелесообразно. Мы требуем очень немногого. Мы просим включить наш бюджет в общий закавказский бюджет, дайте нам возможность непосредственно сговориться с ЗакНКФ». Добавив к перечисленным выше особенностям Абхазии в ее отношениях с Грузией еще одну – «при наших специфических условиях, при нашей оторванности от Центра (один пароход в неделю на Батум) [а это не в направлении к Тифлису, а на юг от него, откуда еще нужно было пересаживаться на другой вид транспорта, чтобы добраться до столицы Грузии. – Г. К.] в силу вышеупомянутого постановления Союзного Совета наши интересы будут менее защищены, чем [интересы] любого уезда Грузии». При этом снова заверил, что Абхазия готова следовать ранее навязанному ей выбору: «Если необходимо, то мы будем с Грузией; мы будем идти через грузинский съезд Советов и т. д. Но что касается финансирования Абхазии, то в видах практической целесообразности, необходимо, повторяю, чтобы мы прямо, непосредственно входили в бюджет Закавказья. Это – не принципиальный вопрос, а практический. И это наше требование, надеемся, будет удовлетворено».

Для наглядности своей аргументации Лакоба сослался на положение в РСФСР Кабарды: «Если маленькая Кабарда (она меньше Абхазии) может непосредственно сговариваться с Наркомами в Москве, если она имеет своих представителей при НКНаце, ВЦИКе, то неужели Абхазия не может иметь дело с т. Тумановым (ЗакНаркомфин. – Г. К.)?»

Из письма складывается впечатление, что относительно поставленного в нем вопроса Лакоба уже заручился поддержкой наркомфина ЗСФСР Туманова, хотя сказано было об этом довольно осторожно. В завершающей части письма он написал о том, что «Алания и Туманов выезжают рано утром» (видимо, Туманов находился в Абхазии на отдыхе и лечении. – Г. К.), после чего счел нужным сообщить: «Думаю, что Туманов разделяет наши взгляды, если его не запугают политическими соображениями».

Видимо, осознавая неполноту того, что удалось сказать в обоснование своей позиции, а также недовольный тем, что был лишен возможности отшлифовать текст своего письма по форме, Лакоба написал во втором постскриптуме: «Письмо это пишу наспех, поздно ночью». И это ощущается: некомфортность условий, в которых писалось письмо, и на нем отложило отпечаток так же, как и на первом.

Относительно предлагаемых вниманию читателей двух писем Н. А. Лакоба в заключение нужно подчеркнуть мысль, которая выше уже была высказана. Они представляют значительный интерес в широком контексте нелегкого процесса становления советской государственности Абхазии, происходившего в неблагоприятных для абхазов условиях, которые складывались в грузино-абхазских отношениях в период советизации Грузии и Абхазии, а позже лишь усугублялись. Тогда, как известно, абхазы, при поддержке частей Красной Армии освободившиеся из-под грузинской меньшевистской оккупации, в полном согласии с советским руководством республики категорически выступили против объединения своей страны с Грузией, о чем Ревком Абхазии известил Москву и Заккрайком, вполне мотивировав занятую позицию; грузинские же большевики, доминировавшие тогда в партийных и советских большевистских структурах Закавказья, с помощью этого своего доминирования, помноженного на поддержку Сталина из Москвы, в два приема – понуждением руководства Абхазии к заключению «военно-политического и финансово-экономического союза» между двумя равноправными республиками, а позже путем понижения ее статуса до автономии – осуществили поглощение Абхазии Грузией, хотя они же в воззвании образованного ими 16 февраля 1921 года Ревкома Грузии с призывом «рабочих, крестьян, солдат и всех трудящихся Грузии» к свержению меньшевистской власти, декларировали: «Братские народы Аджарии, Абхазии и Юго-Осетии сами определяют свою судьбу» [4].

1. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. М., 1964. С. 358).
2. http://wiki.armenia.ru/wiki/Закавказская Социалистическая Федеративная Советская Республика
3. РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 15. Д. 310. Л. 9 об.
4. История Советской Конституции. Сборник документов. 1917–1957. М., 1957. С. 144.

ПИСЬМА ЛАКОБА

Дорогой Серго!

Убедительно прошу Вас выслушать нашего НКФ т. Алания и самым решительным образом положить конец всей той путанице, которую нам навязали при Вашем отсутствии (Вы были тогда в Москве) постановлением Союзного Совета. Копию этого постановления Вам передаст Алания. Оно редактировано ни кем иным, как т. Элиава, который, на мой взгляд, к делу отнесся очень просто. Дело в том, что Абхазия никогда не включалась (л. 1) в бюджет Грузии и говорить в постановлении буквально так: «подтвердить, что бюджет Абхазии включается в бюджет Грузии», – прямо-таки комично. Далее в постановлении говорится, что Грузия обязывается снабжать Абхазию своевременно деньгами. Это говорится тогда, когда сама Грузия снабжается ЗакНКФ и она не имеет собственной эмиссии (и слава Богу!).

Контроль ЗакНКФ Бибинейшвили, чтобы он аккуратно снабжал Абхазию деньгами – все это хорошие вещи, но практически ни к чему не приводящие. В самом (л. 1. об.) деле: объединенные наркоматы в закавк[азском] масштабе сметы будут представлять уж ни коим образом не через Бибинейшвили, а наркоматы, которые остаются самостоятельными, как нап[ример]: НКЗем, НКПрос, НКД, НКСобес, НКЮст – не могут быть объединены в грузинском масштабе. Тут мешает разность языка, в Абхазии – русский, а в Грузии – груз[инский]; мы проводим декрет ВЦИКа о труд[овом] землепользовании, а в Грузии его пока не собираются проводить; НКСобес у нас может ликвидироваться, а там не известно, что с ним будет; (л. 2) НКЮст наш давно руководствуется декретом СНК РСФСР; у нашего НКВД свои опять-таки особенности.

До сих пор фактически, практически в деле объединения с Грузией далеко не пошли не потому, что мы противились этому делу. Даже при меньшевиках, несмотря на националистический нажим на Абхазию, никаких успехов в этом направлении не [было] достигнуто. Дорогой Серго! Я уверен, что никто кроме разве федер[алистов], нац[ионал-демократов] меньшевиков (л. 2. об) не станет усматривать в наших рассуждениях национальных замашек и чего-либо в этом роде. Ведь ясно же всякому из наших, что в Абхазии нет крупной промышленности, следовательно, и национальной буржуазии, от которой исходил бы национализм. Здесь никогда не имели место националистические партии. Гримасничать по адресу Самурзакани, по-моему, нечего, т. к. при старом режиме там, правда, федералисты и нац[ионал]-дем[ократы] (грузинские) что-то сфантазировали, но при меньшевиках и эта фантазия осталась только фантазией (л. 3). Не станем же всерьез брать двух-трех оборванных абхаз[ских] князьков запугало? Нет. В самой Абхазии никогда не было национального вопроса – и думается, что его никому, в том числе седому дураку Кухалейшвили, не позволим выдумать. Если все это так, то почему абх[азский] вопрос (мелочный в конце концов) должен быть вечно запутанным.

Мы не возражаем и не смеем возражать Вам, Серго, когда Вы говорите: «Пока что именуйтесь и будьте с Грузией». Мы будем называться чем угодно и на все, куда Вы нас позовете, мы пойдем, (л. 3 об) если это надо для пользы проводимой политики в Закавказье. Но подстегивать Абхазию к Грузии так же, как Аджарию и Юго-Осетию так четко, так выпукло, как это т. Элиава подчеркивает в постановлении Союзного Совета, по-моему, нецелесообразно. Мы требуем очень немного. Мы просим включить наш бюджет в общий Зак[авказский] бюджет, дайте нам возможность непосредственно сговориться с Закавк[азским] НКФ. При наших специфических условиях, при нашей оторванности от Центра (один пароход в неделю на Батум) (л. 4) – в силу вышеупомянутого постановления Союзн[ого] Совета, наши интересы будут менее защищены, чем [интересы] любого уезда Грузии. Практически иначе и не получится. Вечное путешествие по инстанциям, бесцельная трата времени и т. д. Но что касается финансирования. Если необходимо, то мы будем с Грузией; мы будем идти через Груз[инский]Съезд Советов и т .д. Но что касается финансирования Абхазии, то, в видах практической целесообразности, необходимо, повторяю, чтобы мы прямо непосредственно входили в бюджет Закавказья.

Это не принципиальный вопрос, а практический (л. 4. об). И это наше требование, надеемся, будет удовлетворено.

Дорогой Серго! Неужели мы не можем этого маленького, скромного требования добиться? Если маленькая Кабарда (она меньше Абхазии) может непосредственно сговориться с наркоматами в Москве, если она имеет своих представителей при НКНаце, ВЦИКе, то неужели Абхазия не может иметь дело с т. Тумановым. Ведь нам никаких представительств не надо, с нас достаточно, если мы аккуратно будем получать распоряжения (л. 5) ЗакЦИка, ЗакСНК. А Туманова уж постараемся очень часто не надоедать.

Чувствую, что я уж очень много позволил себе: накатал предлинное письмо. Но иначе не мог поступить, так как я считал необходимым написать Вам все то, что у меня имеется. Это я и сделал. – Дорогой Серго! Еще раз очень прошу Аланию выслушать и поставить нас на здоровую ногу раз навсегда. – Надеюсь, что вскоре (л. 5 об) не решусь более беспокоить по такого рода вопросам. – Искренно всегда преданный Вам Н. Лакоба

29/I

P. S. Думаю, что Туманов разделяет наши взгляды, если его не запугают политическими соображениями. – Н. Лакоба
Письмо это пишу наспех, поздно ночью: Алания и Туманов выезжают рано утром.
В следующий раз думаю написать (л. 6) письмо относительно неудачного отдыха Зиновьева, который, конечно, и вида не покажет, чтобы он был не доволен. Напишу и о тех героях, которые изрядно надоели Зиновьеву своей болтовней! – Т. Туманова не касаюсь, т. к. он абсолютно не мешал Зиновьеву.

Н. Лакоба
Л. 6 об.
РГАСПИ. Ф. 85. От. 1 с. Д. 11. Л.
[13 декабря 1922 г.]


Дорогой Серго!

Сегодня в 9 часов вечера будет заседать комиссия (конституционная) и там окончательно решится вопрос относительно Абхазии, т. е. в каких формах и куда она войдет как советская единица. По этому поводу наше старое мнение Вы знаете. Дальше мы приняли Ваше предложение о том, что лучше (целесообразнее, практичнее), если мы будем (л. 1.) с Грузией. Постановлением Кавбюро нам предлагалось два выхода: или мы автономная область в пределах РСФСР, или же мы «союзная» республика с Грузией.

Тогда мы предпочли последний выход. С созданием же За[кавказской] Фед[ерации] дело меняется. Последняя существует более восьми месяцев. Распоряжения Союзного Совета нами неуклонно проводятся в жизнь, тогда как Грузия саботировала их. Наш «союз» с Грузией (л. 1 об.) практически ничего не дал: никаких объединений не произведено, нашим бюджетом Грузия не интересовалась (в этом отношении нам сказали: «ни одной копейки не дадим, спасайтесь, живите как умеете»), никакого идейного организационного руководства мы от Грузии не имели, кроме пышных, не нужных мещанских (л. 2) фраз о том, что существует ССР Грузия и его составные части – Абхазия, Аджаристан и т. д., дело дальше не уходило. Такое положение, правда, немного щекочет самолюбие фед[ералистам], нац[ионал] – де[мократам] и меньш[евикам] – и только. Но по одному этому соображению, по-моему, Абхазия не должна пребывать в ложном пребывании. Условия абх[азской] жизни совершенно говорят за то, что Абхазия тесно должна быть связана с За[кавказской] (л. 2 об.) Фед[ерации] и непосредственно должна подчиняться Фед[еративному] СНК.

Иное решение вопроса практически, по нашему убеждению, ничего толком не даст. При новой Федеральной Конституции Абх[азию]связывать с Грузией не приходится, хотя бы потому, что сама Грузия со всеми пресловутыми атрибутами «независимости» отходит в архив (л. 3). А также, принимая во внимание, что в Абхазии государственным языком является русский яз[ык], а 75% населения составляют абх[азы], русские, армяне, греки, эстонцы и т. д. – незначительный % приходится только на мингрельцев Зуг[дидского] и Н[ово]–Сен[акского] уездов, приходится констатировать, что особых признаков, (л. 3 об) по которым надо было бы Абхазию рассматривать как составную часть Грузии, нет. История меньшевистской реакции в Абхазии красноречиво говорит о том, что даже меньшевикам иногда очень неудобно бывало от того, что они слишком пристрастны к Абхазии. Может (л. 4) быть взять и одно еще соображение, по которому «самостоятельное» вхождение Абхазии в Зак[авказскую] Фед[ерацию] (я ставлю в кавычки слово самостоятельное потому, что мы говорим не о вхождении Абхазии в Зак[авказский] Фед[еративный] союз, а требуем, чтобы СНК Зак[авказской] Фед[ерации] непосредственно подчинил Абхазию себе), вызовет прецедент – Аджария, Юго-Осетия, Нахич[евань] тоже потребуют этого. Но Абхазию (л. 4 об.) ни в каком отношении нельзя смешивать с ними, т.к. Аджария – это почти Грузия, географическое положение Юго-Осетии совершенно другое, Нахичевань же рождается при некоторых натянутостях между Арменией и Азерб[айджаном] и т. д.

Я не собираюсь дать своим соображениям достаточных (л. 5) обоснований. Поверхностно сообщаю наши взгляды по затронутому вопросу. Абхазская делегация единодушна в этом вопросе. Даже на нашем Чрезвычайном Съезде Советов хотели этот вопрос поставить, но мы решили его самостоятельно не разрешать, не захотели даже и мнения высказывать об этом. Чтобы не ошибиться, (л. 5 об.) наше требование мы формируем вкратце: «В виду особых бытовых, экономических и политических условий Абхазии, последняя непосредственно подчиняется СНК Зак[авказской] Фед[ерации]». Если такой пункт будет внесен в Конст[итуцию] Зак[авказской] Фед[ерации], (л. 6 об.) мы будем вполне удовлетворены. Но в Конст[итуционной] Комиссии мы можем поднять этот вопрос только при одном условии, что Вы, Серго, поддержите нас.

РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 24. Д. 660. Л .6.