Из переписки администратора сайта НПА «Кьараз» Н. Лютахиной с сыном и внуком репрессированного А. П. Шипенко

Уважаемая Надежда, здравствуйте!

Ваше сообщение, Ваш отклик на мое обращение в адрес редакции газеты «Эхо Абхазия» я получил, за что Вам большое спасибо. Постараюсь сообщить Вам те скудные, детские, разрозненные воспоминания о моем отце, его работе в гараже ЦК Абхазии. К сожалению, о самом Несторе Лакоба я мало, что могу рассказать, так как мне довелось его видеть раза два, когда отец брал меня в поездки с ним. В настоящее время его образ растворился в моей памяти.

Наша семья приехала в Сухуми из Владивостока, где я родился, в 1924 г. Мне в ту пору было всего год с лишним и я, естественно, не могу знать, сразу ли или позже отец начал работать в гараже ЦК. Разговоров на эту тему, когда я подрос, у нас не было. Потом уже, наверное, в начале 30-х годов, когда я с младшим братом частенько летом проводил время в гараже у отца и когда он стал брать меня с собой в поездки, я понял, что он заведующий гаражом и шофер Нестора Лакоба.

Напишу, что я знал о Лакоба и что сохранил до своих теперешних лет. Мы ребята знали, что у Нестора есть сын – звали его Рауф, хотя общаться с ним не довелось. Знали, что у Нестора есть брат – Василий Лакоба, а у него дочь Зина. Вероятно, мы были с ними сверстниками, но в абхазской школе № 16 имени Шота Руставели, которую я закончил в 1941 году, мы их не видели. С Зиной я потом встречался летом 1981 года, когда мы выпускники 41-го года, встречались после 40 лет разлуки. До войны я видел, а затем убедился с каким уважением и любовью народ Абхазии относился к Лакоба, как неплохо жили в Абхазии в то время пока не разразились репрессии 1937-1938 г.г. Я помню, как мой отец много хорошего рассказывал нам о семье Нестора, так как он как никто другой близко общался с ним в поездках по республике. Отец рассказывал о встречах Нестора со Сталиным да даче в ВИРе (Всесоюзный институт растениеводства) что по дороге в Келасури, в то время доме отдыха имени С. Орджоникидзе, куда он возил Лакоба. Говорил, что и ему довелось пообщаться со Сталиным минут 15. Не зря уже когда отец был арестован, он из лагеря в Коми АССР написал нашей матери, чтобы она обратилась к И.В., памятуя их общение и надеясь на его участие. Открытка эта хранится у меня до сих пор. Говоря о том времени, когда отец работал в гараже ЦК, хочу еще раз сказать, что это было лучшее время жизни нашей семьи.

Как я упоминал ранее, мы с братом часто проводили время в гараже у отца, так как наша мать тоже работала бухгалтером в Абторге, Абхазторге, ВИРе. Хорошо помню внутренний двор с гаражом. Половина его поперек от въезда была замощена, наверное, брусчаткой, далее на второй половине располагался садик, в котором стояла беседка. Слева от ворот были помещения – то ли бытовка, мастерская, еще что-то, навес для машины. Только я не помню никакой другой автомашины кроме «Мерседес-Бенц» черного цвета, на которой работал отец (фото которой у Вас уже есть). На этой фотографии за рулем мой отец, а кто рядом с ним не знаю, также, как и не знаю никаких фамилий и не помню, были ли другие шофера.

Помню только одну фамилию – Перебейнос, а кто это не знаю. Расскажу о комичной ситуации, которая развлекала жителей Сухуми. Кто-то подарил Н. Лакоба шакала, который быстро прижился в садике гаража, никуда не убегал, носился по городу на радость ребятам. Никто не смел его трогать, а мы городские мальчишки, завидев его, окружали и начинали выть. И он, сев и запрокинув голову, вторил нам, не жалея себя, всем на потеху. Нередко он воровал съестное, где что плохо лежит. Мы с братом были свидетелями, как он прибежал в гараж, держа в зубах круг сулугуни.

Сначала в Сухуми мы жили на окраине города в частном доме, там, где сейчас находится городской рынок. В то время там было чистое поле, и садились даже самолеты. Затем жили в двухкомнатной квартире в Рыбном переулке, откуда нас переселили, при строительстве гостиницы «Абхазия», в бывшую ранее двухэтажную гостиницу, где потом располагалась редакция газеты «Советская Абхазия». Окончательно мы поселились в двухкомнатной квартире в Рабочем поселке имени 1-го Мая у бывшего Красного моста через Беслетку.

Теперь о том, что началось в 1937-1938 г.г. Начали по ночам арестовывать людей, и мы по утрам узнавали, кого арестовали прошедшей ночью. Страх поселился во всех семьях, доносы стали нормой. Сейчас я не помню точно, в каком году случилась непонятная кончина Н. Лакобы, вероятно, это был 1937 г., во время его поездки в Тифлис. Помню, как привезли его в Сухум. Гроб с телом Председателя ЦК Абхазии несли на руках от станции Келасури и вся эта процессия прошла мимо меня, стоявшего на возвышении тротуара на углу у аптеки. Захоронили его в Ботаническом саду внутри у входа. Затем настала очередь и нашего отца, который в то время уже работал в авторемонтных мастерских УШОСДОРа. Летом 1938 г. в два часа ночи явились двое из НКВД, начали обыск, забрали револьвер «Наган» отца и даже несколько пустых ружейных гильз, которые мы подобрали на стрельбище.

Что я знаю об аресте отца? Обвинительного заключения ни ему, ни нам не дали, отправили его в Драндскую тюрьму. По слухам, которые доходили до нас, донос на отца написал руководитель УШОСДОРа Плинер, якобы за то, что отец обозвал его «биробиджанцем». Арест произвели люди из портового отделения НКВД, руководимого Вольфсоном, следствие вел следователь Таубин. Эти фамилии я помню до сих пор. Все обращения нашей матери во всевозможные органы, к Ворошилову, к Швернику и другим возвращались с резолюцией – «для пересмотра дела оснований нет», а обращаться к И.В., как просил отец, было бессмысленно. Наша мать собрала толстую папку просьб, заявлений, ответов на них, которая, к сожалению, не сохранилась. Отца отправили в лагерь в Коми АССР, затем в Кандалакшу, где он и «умер» по окончании срока, как нам сообщили. В 1962 г. его реабилитировали (копию этой справки прилагаю). Мой отец – Шипенко Александр Павлович, 1881 г.р., уроженец города Керчи был шофером, авторемонтником высочайшей квалификации, о чем говорят справки с его прежних мест работ до работы в Сухуми, за что его так ценил и уважал Н. Лакоба. Мы никогда не видели его даже выпившим, курящим, он душа в душу прожил с нашей матерью свою недолгую жизнь. С этими воспоминаниями отправляю Вам фотографию моего отца тех лет.

Поскольку мне не ответила редакция газеты «Эхо Абхазии», обращаюсь к Вам с той же просьбой – помочь мне в деле моего отца. Мне 88 год, приехать в Сухум я не в состоянии, хотя очень хочется, так как это моя вторая родина после Владивостока.

С уважением,
Шипенко Павел Александрович,
г. Севастополь,
март 2010 г.